Вика сообщила, что мы идем в ОГИ, вел Рыжков (RINET как раз в том районе), но это не помогло, и пришли не туда. Правда, Павел Фролов и Артем Новиков (член жюри у нас такой в юмористическом конкурсе) таки уехали в ОГИ, но там, вроде, никого не было, и они вернулись.

Роковое место. Я не попадаю туда никогда.

Но интереснее другое. Сегодня вместо ОГИ я провел ночь в ростокинском отделении милиции за решеткой.

Всем сразу интересно, за что, да?

А за то, что шел по улице, употребив пред тем некоторое количество напитков.
Блюстители порядка предложили уплатить три минимальные зарплаты. Я вежливо отказал. Они меня доставили.

За решеткой скучала баба с подбитым глазом, но скоро клетку наполнили. На меня начал укладываться какой-то уколотый, который успешно там спал, но у меня так не получилось.

Я достал книжечку, руководство по общению, и начал читать ее вслух. Я достаточно сносно читаю вслух. Клетка ожила. Менты страшно злились, в отместку не пускали поссать, и называли меня евреем. Но дело не пропало, ибо книжку подхватили сокамерники - молодой человек Дима, который до того грозился дать в пятак сдавшей его маме, и молодая женщина Наташа, с обесцвеченными волосами и стройными ногами, но без папорта.

Менты предложили мне подписать протокол, и убираться. Что в состоянии алкогольного опьянения. Я опять ответиь отказом, ибо я вообще никогда не лгу.
Чтения продолжились.

Наверное, "Полет над гнездом кукушки" - выдуман. Но у нас все было по-настоящему. Мы учились задавать вопросы и говорить комплименты. Дима говорил Наташе комплименты, а она расчувствовано моргала. Потом искренне благодарили ментов, выпускавших поссать.
Меня, впрочем, не выпустили, как злостного - типа раз не пил, то нечего и ссать. Я покорился и не ссал.
Со смены пришел наряд. Зыслушался. Задавал вопросы.

В конце концов вышел майор, отдал мне паспорт и выпустил.

Мораль сей басни: не подписывайте бумаг против самих себя. Советская, блин, страна. Впрочем, мои сокамерники были готовы подписать, что угодно, лишь бы выйти на волю.

Надеюсь, все они уже там.

Вот зато что любопытно. Все мои соседи были в обезьяннике тоже не новички. Думаю, что они попадали туда не реже меня, а много чаще. Но поначалу каждый с полчаса рвался, просил, умолял - кому-то таблетки надо глотать, у кого-то - приступ, кого-то дубинкой избили. Я, кстати, попросил мента меня ебнуть резиновой дубинкой, объясняя, что это мне нужно для статьи. Мент обиделся и потом называл меня "этот еврей". Сочли слишком хитрым, видимо.
Спокойно только блядь держалась. Паспорт мол на Родине, в деревне Гадюкино, Волоколамского р-на, ни слова лишнего, только улыбалась вежливо, и все.
Такой феномен личного страха.

Каламбур: главное - не ссать.

Делицын (читает с расстановкой): Задавая открытые вопросы, говоря комплименты и повторяя слова собеседника, вы подталкиваете окружающих к тому, чтобы они впустили вас в свой внутренний мир...
(отрывается от книги) Товарищ сержант! Товарищ сержант, вы Наталью Ивановну Лосеву, 1976 рождения впустили в свой внутренний мир?

Белов (визгливо): Поссать аталью Ивановну хотя бы пустили?

Лосева последовательно стреляет глазами в стороны Белова и застекленной каморки, где скрывается сержант. Белов ей определенно симпатичен. Насчет сержанта - не поручусь.

Делицын (читает): Вам, самим, товарищ сержант, тоже надо научиться откровенно открываться собеседникам, дабы они могли оценить вас по достоинству.

Белов (яростно): Пусти поccать, я не могу при женщине.

Сержант (с деланой ленцой): Ты хочешь ссать, а этому еврею, кажется еще не надоело раскрывать рот. Удовлетворите друг друга.